ЭКЛОГА I Мелибей, Титир Мелибей Титир, ты, лежа в тени широковетвистого бука, Новый пастуший напев сочиняешь на тонкой свирели, — Мы же родные края покидаем и милые пашни, Мы из отчизны бежим, — ты же учишь леса, прохлаждаясь, Имени вторить своей красавицы Амариллиды. Титир О Мелибей, нам бог спокойствие это доставил — Ибо он бог для меня, и навек, — алтарь его часто Кровью будет поить ягненок из наших овчарен. Он и коровам моим пастись, как видишь, позволил, И самому мне играть, что хочу, на сельской тростинке. Мелибей Нет, не завидую я, скорей удивляюсь: такая Смута повсюду в полях. Вот и сам увожу я в печали Коз моих вдаль, и одна еле-еле бредет уже, Титир. В частом орешнике здесь она только что скинула двойню, Стада надежду, и — ах! — на голом оставила камне. Помнится, эту беду — когда бы я бы поумнее! — Мне предвещали не раз дубы, пораженные небом. Да, но кто же тот бог, однако, мне, Титир, поведай. Титир Глупому, думалось мне, что город, зовущийся Римом, С нашим схож, Мелибей, куда — пастухи — мы обычно Из году в год продавать ягнят народившихся носим. Знал я, что так на собак похожи щенки, а козлята На матерей, привык, что с большим меньшее схоже. Но меж других городов он так головою вознесся, Как над ползучей лозой возносятся ввысь кипарисы. Мелибей Рим-то тебе увидать что было причиной? Титир Свобода. Поздно, но все ж на беспечность мою она обратила Взор, когда борода уж белее при стрижке спадала. Все-таки взор обратила ко мне, явилась, как только, Амариллидой пленен, расстался я с Галатеей. Ибо, пока, признаюсь, Галатея была мне подругой, Не было ни на свободу надежд, ни на долю дохода. Хоть и немало тельцов к алтарям отправляли загоны, Мы хоть и сочный творог для бездушного города жали, С полной пригоршней монет не случалось домой воротиться. Мелибей Что, я дивился, богам ты печалишься, Амариллида, И для кого ты висеть оставляешь плоды на деревьях? Титира не было здесь! Тебя эти сосны, о Титир, Сами тебя родники, сами эти кустарники звали. Титир Что было делать? Никак не выйти б иначе из рабства. Столь благосклонных богов я в месте ином не узнал бы. Юношу видел я там, для кого, Мелибей, ежегодно Дней по дважды шести алтари наши дымом курятся. Вот какой он ответ просящему дал, не помедлив: "Дети, пасите коров, как прежде, быков разводите!" Мелибей Счастье тебе, за тобой под старость земля остается — Да и довольно с тебя, хоть пастбища все окружает Камень нагой да камыш, растущий на иле болотном. Не повлияет здесь корм непривычный на маток тяжелых, И заразить не сможет скота соседское стадо. Счастье тебе, ты здесь на прибрежьях будешь знакомых Между священных ручьев наслаждаться прохладною тенью. Здесь, на границе твоей, ограда, где беспрестанно, В ивовый цвет залетя, гиблейские трудятся пчелы, Часто легким ко сну приглашать тебя шепотом будет. Будет здесь петь садовод под высокой скалой, на приволье. Громко — любимцы твои — ворковать будут голуби в роще, И неустанно стенать на соседнем горлинка вязе. Титир Ранее станут пастись легконогие в море олени, И обнажившихся рыб на берег прибой перебросит, Раньше, в скитаньях пройдя родные пределы, изгнанник К Арару парф испить подойдет, а к Тибру германец, Чем из груди у меня начнет исчезать его образ. Мелибей Мы же уходим — одни к истомленным жаждою афрам, К скифам другие; дойдем, пожалуй, до быстрого Окса И до британнов самих, от мира всего отделенных. Буду ль когда-нибудь вновь любоваться родными краями, Хижиной бедной моей с ее кровлей, дерном покрытой, Скудную жатву собрать смогу ли я с собственной нивы? Полем, возделанным мной, завладеет вояка безбожный, Варвар — посевами. Вот до чего злополучных сограждан Распри их довели! Для кого ж мы поля засевали! Груши теперь, Мелибей, прививай, рассаживай лозы! Козы, вперед! Вперед, — когда-то счастливое стадо! Не полюбуюсь теперь из увитой листвою пещеры, Как повисаете вы вдалеке на круче тернистой, Песен не буду я петь, вас не буду пасти, — без меня вам Дрок зацветший щипать и ветлу горьковатую, козы! Титир Все ж отдохнуть эту ночь ты можешь вместе со мною Здесь на зеленой листве: у меня творога изобилье, Свежие есть плоды, созревшие есть и каштаны. Уж в отдаленье — смотри — задымились сельские кровли, И уж длиннее от гор вечерние тянутся тени.