Плачь, Венера, и вы, Утехи, плачьте! Плачьте все, кто имеет в сердце нежность! Бедный птенчик погиб моей подружки. Бедный птенчик, любовь моей подружки. Милых глаз её был он ей дороже. Слаще мёда он был и знал хозяйку, Как родимую мать дочурка знает. Он с колен не слетал хозяйки милой. Для неё лишь одной чирикал сладко. То сюда, то туда порхал, играя. А теперь он идёт тропой туманной В край ужасный, откуда нет возврата. Будь же проклята ты, обитель ночи, Орк, прекрасное все губящий жадно! Ты воробушка чудного похитил! О, злодейство! Увы! Несчастный птенчик! Ты виной, что от слёз, солёных, горьких, Покраснели и вспухли милой глазки. (Перевод Адр. Пиотровского) *** Будем, Лесбия, жить, любя друг друга! Пусть ворчат старики, - что нам их ропот? За него не дадим монетки медной! Пусть восходят и вновь заходят звезды, - Помни: только лишь день погаснет краткий, Бесконечную ночь нам спать придется. Дай же тысячу сто мне поцелуев, Снова тысячу дай и снова сотню, И до тысячи вновь и снова до ста, А когда мы дойдем до многих тысяч, Перепутаем счет, чтоб мы не знали, Чтобы сглазить не мог нас злой завистник, Зная, сколько мы с тобой целовались. (Перевод С. Шервинского) *** Спросишь, Лесбия, сколько поцелуев Милых губ твоих страсть мою насытят? Ты зыбучий сочти песок ливийский В напоенной отравами Кирене, Где оракул полуденный Аммона И где Батта старинного могила. В небе звезды сочти, что смотрят ночью На людские потайные объятия. Столько раз ненасытными губами Поцелуй бесноватого Катулла, Чтобы глаз не расчислил любопытный И язык не рассплетничал лукавый. (Перевод Адр. Пиотровского) *** Катулл измученный, оставь свои бредни: Ведь то что сгинуло, пора считать мертвым. Сияло некогда и для тебя солнце, Когда ты хаживал, куда вела дева, Тобой любимая, как ни одна в мире. Забавы были там, которых ты жаждал, Приятные – о да, - и для твоей милой, Сияло некогда и для тебя солнце, Но вот, увы, претят уж ей твои ласки. Так отступись и ты! Не мчись за не следом, Будь мужествен и тверд перенося муки. Прощай же, милая! Катулл сама твердость. Не будет он, стеная, за тобой гнаться. Но ты, несчастная, не раз о нем вспомнишь. Любимая, ответь, что ждет тебя в жизни? Кому покажешься прекрасней всех женщин? Кто так тебя поймет? Кто назовет милой? Кого ласкать начнешь? Кому кусать губы? А ты, Катулл, терпи! Пребудь, Катулл, твердым! (Перевод С. Шервинского) *** Плохо стало Катуллу, Корнифиций, Плохо, небом клянусь, и тяжко стало, Что ни день, что ни час – то хуже, хуже... Но утешил ли ты его хоть словом? А ведь это легко, пустое дело! Я сержусь на тебя... Ну где же дружба? Но я все-таки жду хоть два словечка, Пусть хоть грустных, как слезы Симонида. (Перевод С. Шервинского) *** Хлам негодный, Волюзия анналы! Вы сгорите, обет моей подружки Выполняя. Утехам и Венере Обещала она, когда вернусь я И метать перестану злые ямбы, Худший вздор из дряннейшего поэта Подарить хромоногому Гефесту И спалить на безжалостных поленьях. И решила негодная девчонка, Что обет ее мил и остроумен! Ты, рожденная морем темно-синим, Ты, царица Идалия и Урий, Ты, Анкону хранящая и Голги, Амафунт, и песчаный берег Книда, И базар Адриатики, Диррахий, - Благосклонно прими обет, Венера! Вы ж не ждите! Живей в огонь ступайте, Вздор нескладный, нелепица и бредни, Хлам негодный, Волюзия анналы! (Перевод Адр. Пиотровского) *** Друг Лициний! Вчера, в часы досуга, Мы табличками долго забавлялись. Превосходно и весело играли. Мы писали стихи поочередно. Подбирали размеры и меняли. Пили, шуткой на шутку отвечали. И ушел я, твоим, Лициний, блеском И твоим остроумием зажженный. И еда не могла меня утешить, Глаз бесонных в дремоте не смыкал я, Словно пъяный ворочался в постели, Поджидая желанного рассвета, Чтоб с тобой говорить, побыть с тобою. И когда, треволненьем утомленный, Полумертвый, застыл я на кровати, Эти строчки тебе, мой самый милый, Написал, чтоб мою тоску ты понял. Берегись же, и просьб моих не вздумай Осмеять, и не будь высокомерным, Чтоб тебе не отмстила немезида! В гневе грозна она. Не богохульствуй! (Перевод Адр.Пиотровского) *** Кажется мне тот богоравным или – Коль сказать не грех – божества счастливей, Кто сидит с тобой, постоянно может Видеть и слышать Сладостный твой смех; у меня, бедняги, Лесбия, он все отнимает чувства: Вижу лишь тебя – пропадает сразу Голос мой звонкий. Тотчас мой язык цепенеет; пламя Пробегает вдруг в ослабевших членах, Звон стоит в ушах, покрывает очи Мрак непроглядный. От безделья ты, мой Катулл, страдаешь, От безделья ты бесишься так сильно. От безделья царств и царей счастливых Много погибло. (Перевод С. Ошерова) *** Лесбия вечно ругает меня. Не молчит ни мгновенья, Я поручиться готов – Лесбия любит меня! Ведь и со мной не иначе. Ее и кляну и браню я, А поручиться готов – Лесбию очень люблю! (Перевод Адр. Пиотровского) *** Жизнь моя! Будет счастливой любовь наша, так ты сказала. Будем друг другу верны и не узнаем разлук! Боги великие! Сделайте так, чтоб она не солгала! Пусть ее слово идет чистым от чистой души! Пусть проживем мы в веселье спокойные, долгие годы, Дружбы взаимной союз ненарушимо храня. (Перевод Адр. Пиотровского) *** И ненавижу ее и люблю. «Почему же?» - ты спросишь. Сам я не знаю, но так чувствую я – и томлюсь. (Перевод Ф.Петровского)