2. Зандкюлер Г.Й. Действительность знания. Историческое введение в эпистемологию и теорию ПОЗНАНИЯ. - М., 1996. С. 48 - 54 
ХАНС Йорг Зандкюлер
2. Теория познания (познание и теория познания)
Теории познания и, в частности, различные эпистемологические концепции, существуют и как составные части философских построений, и в рамках отдельных наук. Как раздел философии теория познания представляет собой не-эмпирическое учение о возникновении, сущности, развитии, структуре и функциях познания, а также о его возможностях и границах. Философская теория познания является, с одной стороны, исторической формой познания, а с другой - спекулятивной теорией, трактующей основы и движущие силы познания, филогенетические и онтогенетические закономерности познавательного процесса, закономерности познания как особой разновидности человеческой деятельности, закономерности взаимоотношений между познанием и практикой, в особенности, между теорией и практикой, а также взаимосвязь теории и опыта, теории и эксперимента, субъектно-объектных отношений, отношения познания к истине и, наконец, закономерности аналитико-синтетических функций познания - как эпистемических, так и нормативных (критических, оценочных, регулятивных). В соответствии с различными онтологическими, эпистемологическими и методологическими предпосылками и ориентациями те или иные теорий познания решают частные проблемы различным и зачастую противоположным образом. К числу таких проблем могут относиться значение веры и убеждения, знания и свидетельств я, истины и сомнения, связь чувственности и рациональности в познавательном процессе; та роль, которую в нем играют восприятие, опыт, в том числе повседневный опыт и научный эксперимент, взаимное влияние эмпирического и теоретического знания, картины мира и науки; взаимосвязь объяснения, понимания и обоснования - путей, ведущих к достоверному зна-
48

Познание и "теория познания"
нию; изменчивые взаимоотношения между психическим и физическим и проблема соотношения души и тела; трансцендентальная рефлективная роль человеческого "я" в конституировании теоретико-познавательной модели действительности;
отношение смысла к значению, а также опосредующая и конститутивная роль языка. Эти темы, как и многие другие, находятся в центре внимания философии познания - с момента ее возникновения в рамках античной метафизики и составляют предмет теории познания - с момента формирования последней в XIX столетии. В зависимости от характера онтологических, эпистемологических и методологических решений, в истории философии различаются монистические подходы (основывающиеся на каком-либо одном объяснительном принципе, например, на примате духовного или материального начала), дуалистические, обусловленные противоположностью духа и материи, и плюралистические, утверждающие многообразие предпосылок и принципов. Различительные признаки в теоретико-познавательной области выражаются в таких понятиях, как материализм, номинализм, противопоставленный реализму, эмпиризм, сенсуализм, рационализм, спиритуализм и натурализм, идеализм, логический эмпиризм и физикализм, феноменализм, критический реализм и критический рационализм, а также диалектический материализм. Что такое теория познания - это определяется, так или иначе, в рамках этих теоретических комплексов, включая смешанные формы. В довершение ко всему, теория познания непременно несет на себе отпечаток культурных и национальных традиций; немецкое слово "теория познания" {Erkeimlnistheorie) не вполне совпадает по значению с такими французскими терминами, как gnoseologie, iheorie de la connaissance и epistemologie, С итальянским - gnoseologia, испанскими - gnoseologia и teoria del conocimiento, или с английским epistemology. Существенные различия между этими терминами обусловлены их употреблением в контексте логики, теории и истории науки, а также таких эмпирических дисциплин, как психология, психоанализ, социология знания, нейробиология и нейрофизиология; в последнее время этот перечень пополнился новыми отраслями научных исследований, изучающими формы мышления и передачи информации, кибернетикой, лингвистикой и семантикой.
И, хотя со времен античности вплоть до XIX в. изучение закономерностей познания составляло безусловную прерогативу философии, с момента становления современной психологии смыслов, теории исторического материализма и критики
49
идеологии, естественнонаучно ориентированной психологии, а также позитивистской социологии знания, теория познания находится в ситуации конкуренции, для которой характерна натурализация тех явлений, которые необходимо объяснить. Эмпирические теории, столь различные, как построенная на психологической основе генетическая теория познания (Piaget (1973), как эволюционистская теория познания, фундаментом которой является теория эволюции (Vollmer [1975]) и как основывающийся на концепции самоорганизации радикальный конструктивизм (Maturana [1982], Roth (1988], Watzlawick (1981J), представляют собой симптомы развития, в ходе которого теория познания как область философии становится все менее уверенной в своем предмете и в своей компетенции. В 1967 г. было еще возможно, находясь на позициях неотомизма, сформулировать определение теории познания, согласно которому к ней относятся "как психологические исследования процесса становления и сущности человеческого познания, так и критический анализ результатов таких исследований; к области теории познания можно отнести даже метафизику no-знания, рассматривающую человеческое познание во взаимосвязи всего сущего" ("Philosophisches Wurteibuch", hg. V. W.Brug-ger, 1967, S. 91). А вот, по мнению И. Миттельштрасса "вопросы, связанные с возникновением, сущностью и границами познания", уже относятся к прошлому теории познания; "теория познания в современном смысле слова" подразделяется в основном на такие составные части, как логика, философия языка, общая теория науки и герменевтика"; проблема возникновения, переходит, таким образом, в ведение психологии, "не формулирующей никаких критериев оценки предметного содержания"; вопросы же, касающиеся сущности познания и его границ, следовало бы обсуждать "либо в контексте теории науки как проблему разграничения научных и ненаучных высказываний, либо, продолжая трансцендентальные аналитики И. Канта,- как проблему обоснования научных построений" ("Enzyklopadie Philosophie und Wissenschaftstheorie", hg. v. J. MitlclslraB. Bd. 1, 1980, S. 576). Сходные изменения в теории познания были вызваны развитием лингвистического анализа. В. Лeйнфсллер (Leintcller (1976J, S. 26) выдвинул тезис о том,  что пренебрегая данной проблемой, "можно было бы свести понятие содержания сознания к терминам, т. е. к языковому выражению понятий... Исследование мышления или его психологических компонентов больше не является, таким образом задачей  теории познания"; ее функции перешли к пси-
50

Дознание и "теория познания*
хологии, лингвистике, логике операций, дескриптивной и чистой семантике и синтактике. Постулаты, подобные тому, что был выдвинут Ф. Хайнеманом (Heineinann [1959J. S. 296), согласно которому теория познания и частные науки находятся в обоюдной зависимости, так как "первая без вторых пуста, а вторые без первой слепы", связаны с представлением, что логика должна заботиться о форме познания, а теория познания - о его содержании (там же, с. 295), уже в силу неубедительности такого определения функций могли носить сугубо защитный характер.
Ф. фон Кучера (Kutschera [I982], S. vii) ответил на вопрос, "что же остается в законном ведении теории познания как философской дисциплины, учитывая все эти разнообразные вторжения в ее область?", указав на то, что философский "идеал познания" должен быть заменен на естественнонаучный: "в качестве "научных" могут рассматриваться теперь методы и результаты одного лишь естествознания, но не философии... С изменением познавательного идеала представление человека о самом себе так же претерпевает коренные изменения. Идеалистическая концепция, с точки зрения которой он является духовным существом, в определенной степени случайно заключенным в телесную оболочку, уступила место концепции натуралистической, трактующей его как часть природы, причем духовные и культурные достижения человека объясняются, биологически, исходя из структуры и эволюция его организма и присущих ему врожденных моделей поведения" (ibid., S. viii).
Диагноз Г. Праусса; "Едва ли было бы преувеличением утверждать: теория познания сегодня - мертвая дисциплин -! в философии" - выглядел весьма убедительным (Prauss (1980, S. 1). Столь же трудно было возражать и против вывода П. Фейерабенда: "Философы, занимающиеся сегодня наукой, применяют логические принципы и немногочисленные теоретико-познавательные допущения. Вот и все. Разница между философией и наукой исчезла, благодаря венской философской революции" (Feyerabcud [1980], S. 271). Однако вето на смертный приговор теории познания налагает трансцендентальная философия, восходящая к Канту и завоевывающая все более серьезное отношение к себе. В ее рамках обосновывается представление о том, что теорию познания следует считать не теорией науки, не эмпирической научной дисциплиной, не метафизикой, но-в качестве "рефлективной науки" - "неэмпирической наукой об эмпирическом" (Prauss (1980), S. 10).
51

Против трансцендентальной философии направлена, в частности, "Теория познания" Р. М. Чизема (Chisholm (1979]). Р. Халлер в предисловии к этой книге отмечает, "что настало время выступить против пренебрежения этой фундаментальной дисциплиной". "К основополагающим вопросам теории познания в любом случае должны относиться следующие: Что значит знать? Знаем ли мы вообще что-либо? И если да, то что мы можем знать? Кто (или что) может обладать знанием чего-либо, если это знание вообще имеет место? Откуда берется наше знание и как оно может быть подтверждено?* (цит. по: Chisholm (1979]. S. 7). Баумгартнер, представитель герменевтики, показал, что метатеоретические проблемы теории науки "непосредственно переходят в теоретико-познавательные, если только фундаментальные понятия теории науки рассматриваются вне контекста конкретной научной дисциплины или вне связи с определенным типом научного мышления; в особенности если обсуждается вопрос о значении логики самой по себе, о подтверждении теории, дефектной с логико-аналитической точки зрения, о ее имплицитных предпосылках, наконец, о том, возможна ли вообще рациональная реконструкция научного мышления. К предмету теории познания как философской дисциплины, по мнению Р. Баумгартнера, относятся: во-первых, понятие опыта, во-вторых, анализ взаимосвязи теоретического и опытного знания применительно к любой области научного исследования и, в третьих, комплекс проблем, связанных с историческим характером феномена науки.
В рамках материалистической диалектики традиция теоретико-познавательных исследований была прервана; следует, тем не менее, отметить одну особенность; ее программа (пусть не полностью воплощенная в жизнь) включала с самого момента ее провозглашения в произведениях Маркса и Энгельса столь тесную связь с эмпирическими общественными науками, в первую очередь с политической экономией, игравшей роль фундамента критики буржуазного сознания во всех его формах, а, начиная с Лабриолы, Плеханова и Ленина - также с психологией и естествознанием, что и эта теория познания содержит (в контексте трансэмпирических философских категорий развития и структуры) все те же элементы эмпирической натурализации (Zandkiihier (1973], S. 190-397). Даже в различных вариантах философии неомарксизма, отвергающих всякие притязания со стороны философской дисциплины, именуемой теорией познания ("Маркс и Энгельс не являются теоретиками
52

Познание и "теория познания*
познания в традиционном смысле слова, В их наследии нет раздела, в котором они, абстрагируясь от политико-экономического и исторического содержания (хотя бы относительно), исследовали бы источники знания, процесс его получения и проблему достоверности" (Schinidt (1969], S. 7), не обходится без преисполненных антипозитивистского пафоса критических изложений теории познания; их вспоминают скорее всего, для того, чтобы "вернуть забытый опыт рефлексии. То, что отвергает рефлексию, есть позитивизм. Анализ взаимосвязи познания и интереса должен служить основанием для вывода о том" что радикальная критика познания возможна лишь как социальная критика" (Habermas (1968], S. 9). И, наконец, в последнее время, благодаря возникновению феминистской теории познания, связанной с изучением воздействия фактора пола на познавательный процесс, был по-новому поставлен и вопрос о соотношении теоретико-познавательных проблем с метафизическими (Harding, Hintikka [1983]).
Если то обстоятельство, что пустая и бессодержательная абстрактность всегда является неизбежной ценой, которую приходится платить за универсальное определение, представляет собой следствие историчности философии, то таким же ее следствием можно считать и тот факт, что нельзя дать определение каких бы то ни было исторических задач теории познания, в систематику которых не входило бы осознание историчности познания и, следовательно, знание истории философии. И цели исторического экскурса, который последует далее, ни в коем случае не антикварные; он как раз и служит обоснованием определений понятий "познание" и "теория познания". Речь идет не о всеохватывающем изложении проблемы познания, а о реконструкции тех основных эпох в истории философии, к которым восходит современная философская мысль. Такая реконструкция внутренней истории теоретико-познавательных исследований непременно будет связана с раскрытием собственно научного их измерения; социально-исторические факторы воздействуют на нее, являясь" однако вторичными по отношению к ней.
В основу нашего изложения будут положены три гипотезы:
1. История философии познания развивается как развертывание и дифференциация подходов к проблеме, постановка которой обусловлена отношением знания к действительности, а также специфической взаимосвязью онтологии и гносеологии.
2. История теории познания развивается в своеобразном
53

поле напряжения, полюсами которого являются, с одной стороны, философское понимание познания, а с другой - научная натурализация (в качестве разновидностей которой можно рассматривать эмпиризацию и историзацию) философских проблем.
3. История теоретико-познавательных исследований Нового времени обязана своими важнейшими достижениями взаимодействию философского рационального эмпиризма и естествознания. И наиболее характерной ее проблемой является прояснение соотношения между эмпирическим представлением о множественности, многообразии и своеобразии явлений действительности, субъективном конституировании реальности и знания о едином и всеобщем, знания сущности, присутствующей в явлениях.
54